Бульдог. В начале пути - Страница 6

В этом его полностью поддерживала жена, наблюдая за тем, как сходят с ума дети во многих обеспеченных семьях. Так что в быту они были достаточно скромными. Хотя пожелай, то могли бы и развернуться. Даже несмотря на жесткую конкуренцию, фирма такси, полностью легшая на плечи жены, приносила стабильную и немаленькую прибыль. Все же удачный и своевременный старт что-то да значит. Капала копейка и с трехэтажного здания, сдаваемого сразу нескольким арендаторам. А тут еще и строительное управление.

Проверка парализовала деятельность практически всех его активов. Досталось и ЧОПу. Но Буров терпел и честно пытался понять, что тут вообще происходит. Он конечно же не вчера родился. Но одно дело, когда тащат за ушко того, у кого рыльце в пуху. И совсем другое, когда ты работаешь, выполняя все требования закона. Он прямо спросил – что вообще происходит? Объяснили.

Повезло только двум операм, которые не имели отношения к проверке его управления. Нет, на этот раз Буров не стал преступать закон. С чего бы? Ведь никто не собирался покушаться на его семью. Сработали служба собственной безопасности и прокуратура. Единственное, что он сделал, – это приплатил и тем и другим, но не за фальсификацию дела, боже упаси, а чтобы эти завистливые архаровцы не смогли выскользнуть. Заплатил, кстати, больше, чем с него требовали неудачливые вымогатели, но ничуть об этом не пожалел.

С тех пор в городе его стали называть Бульдогом. Он здорово веселился, когда об этом услышал. Уже второй раз к нему прилипало это прозвище. Правда, к этому времени Сергей свет-Иванович успел погрузнеть и наесть щеки, так что положа руку на сердце отдаленное сходство присутствовало. Но хотелось думать, что связано это с другим. Ну очень хотелось. Ведь редко какой мужик будет спокойно реагировать на то, что его тыкают в непропорциональную комплекцию. Про женщин помолчим, потому как это вообще отдельная тема. Нет, точно лучше помолчать.

Наконец ситуация в стране стала меняться. Во всяком случае, настал тот момент, когда он поверил в это и решил, что оставаться в стороне не может. О том, чтобы лезть в Думу, не могло быть и речи. Да и неинтересно это было Бурову. Хотелось навести порядок у себя в городе. Он не вступал ни в какие партии и на выборы главы городской администрации пошел как самовыдвиженец. Ему не было необходимости демонстрировать людям свою заботу. Горожане и так видели, что собой представляет этот кандидат, потому как он жил среди них, и, даже когда не думал о выборах, жил по совести.

Им была построена церковь. Поддерживалась спортивная школа, где имелись два зала – секции самбо и бокса. Тренировки были бесплатными и только для детей из малоимущих семей. В качестве платы каждый обучаемый должен был предоставлять на проверку дневник. Прямо как в его детские годы. Многие мальчишки и девчонки взялись за ум, во всяком случае, сумели нормально закончить школу. За что родители были ему искренне благодарны.

Несмотря на то обстоятельство, что в этой школе дети занимались спортом исключительно в свое удовольствие, троим она дала толчок в большой спорт. Буров всячески поддерживал земляков, и уже были кое-какие достижения на международном уровне. Разумеется, они не могли не отблагодарить его парой выступлений в поддержку своего кандидата.

Он выступал спонсором на различных конкурсах, будь то танцевальные или художественные. Тут вина его дочерей, одна из которых хорошо танцевала, а вторая рисовала. Но все по-честному. Его дети ни разу не взяли первых мест. В родном городе. Их просто засуживали, и Буров в этом искренне каялся перед женой и дочками. Но их таланты были оценены в других городах, и этими победами они гордились вполне заслуженно, высоко неся нос перед радостным отцом.

Его управление помогало с ремонтом в детских садах, не отличающихся престижностью, но выделяющихся более скромным финансированием. За что также получал толику уважения горожан.

Оказывал помощь детскому дому. Здесь он бывал минимум раз в неделю, вникая в трудности подшефных и оказывая посильную помощь. Практически все воспитанники называли его «наш дядька Сергей», бывало, и в драку лезли, если кто о нем отзывался негативно. А главное, каждый знал, что если пожелает, то Буров предоставит им рабочие места, разумеется, не наобум, а после получения специальности, чему он также способствовал.

Все это носило не эпизодический характер, а было частью его жизни. Так что, когда он засобирался на выборы, вряд ли у кого-то возникли сомнения в том, кто именно победит. Его тут же начали одолевать эмиссары различных партий, ни к одной из которых он так и не примкнул.

Кто знает, может, и не должно было быть никаких подтасовок. А может, все было спланировано и подготовлено. Но даже если и так, то этот номер не прошел. Не ограничиваясь наблюдателями, Буров заручился также лояльностью одного члена учетной комиссии на каждом избирательном участке. Им нужно было только объявить о своей принципиальной позиции в отношении честного подсчета голосов, когда удалят всех наблюдателей и комиссия останется в одиночестве, что они и сделали.

Семьдесят два процента проголосовавших отдали свои голоса за него. За человека, ведшего не всегда праведную жизнь, но старавшегося жить в ладу со своей совестью. Возможно, она у него имеет извращенную форму и он никоим образом не может спокойно спать и видеть сны. Но он спит. Потому что верит в свою правоту и в то, что живет не напрасно.

– Что-то ты, дружище, расчувствовался. Всю жизнь по косточкам перебрал. А ведь говорят, перед смертью вспоминаешь… Стоп. Ты что, боишься, Бульдог? Есть малеха. Спокойно. Плевать, что говорят. Сейчас не девяностые. Есть закон. Есть ми… хм… полиция, и она уже набрала свой вес и авторитет. Есть другие службы. Ну не дебилы же они так-то нарываться. Все. Пора домой.